Роспуск психбольницы в Днепре – на свободу сбегут шизофреники-террористы и некрофилы-убийцы?

Минздрав, Минюст и Генпрокуратура серьезно рассорились из-за попытки министра здравоохранения Ульяны Супрун расформировать единственное в Украине учреждение, в котором содержали психически нездоровых людей, совершивших серьезные преступления. В советское время больница была инструментом карательной психиатрии: в ней "лечили" от инакомыслия известных диссидентов. Минздрав решил реорганизовать из-за сохранившихся негуманных условий содержания больных. В то же время одна из первых попыток перевести пациента этой больницы в другую закончилась побегом. После этого процедура перевода была временно заблокирована.

Минздрав хочет закрыть психбольницу со строгим режимом в Днепре

Решение реорганизовать единственную в Украине больницу, в которой с середины 60-х содержали не подлежащих осуждению психически больных преступников, Минздрав принял еще в сентябре. Согласно приказу №1673 от 14 сентября 2018 года, Государственное учреждение "Украинская психиатрическая больница со строгим режимом" МОЗ Украины реорганизуется путем присоединения к Государственному учреждению "Центр психического здоровья и мониторинга наркотиков и алкоголя МОЗ".

Через несколько дней после издания приказа на странице и. о. министра здравоохранения Ульяны Супрун в Facebook появился пост, в котором объяснялась суть реорганизации. "10 июня 2018 года был введен в действие Закон Украины "О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины в отношении предоставления психиатрической помощи", который определяет, что принудительные меры медицинского характера должны применяться в учреждении по предоставлению психиатрической помощи в границах административно-территориальной единицы проживания лица, по его желанию. Чтобы привести деятельность психиатрических медучреждений в соответствие с международными и национальными нормативно-правовыми актами, "принято решение о реорганизации "Украинской психиатрической больницы со строгим режимом" и переводе пациентов в больницы, которые размещены ближе к месту их проживания", – говорилось в посте Ульяны Супрун.

До вступления в силу описанной и. о. министра здравоохранения нормы, в соответствии со статьей 374 Уголовно-процессуального кодекса (часть 4), суд, который выносил приговор, "мог учитывать состояние, являющееся показанием для ограниченной возможности осудить преступника (в случае наличия подтвержденного экспертизой психического заболевания), как основание для применения принудительных мер медицинского характера, например, в связи с опасным для окружающих поведением такого лица".

При этом суд определял, в какое учреждение направить на лечение преступника. Соответственно, самые опасные элементы попадали в психиатрическую больницу со строгим надзором в Днепре, пояснил президент "Ассоциации психиатров Украины" Семен Глузман.

До последнего времени в учреждении содержали опасных преступников, не подлежащих осуждению. Среди пациентов больницы был некрофил, которого задержали после того, как в одном из сел Черниговской области стали пропадать женщины. Их тела в скором времени обнаружили в самодельной пещере в овраге, где мужчина устроил импровизированный гарем, рассказал Глузман. В учреждении содержался мужчина из Чернигова, который отсекал головы гражданам лопатой. А также женщины (две сестры), которые убили вначале детей одной, затем спустились этажом ниже и убили детей другой. После этого стали пить чай.

Пациентом больницы стал и парень, который устроил бунт во Львовской психбольнице. Он был определен в нее после убийства родного отца, которому нанес 73 ножевых ранения. В 2013 году парень был признан не подлежащим осуждению, и его должны были отвезти в Днепр в больницу со строгим надзором. Однако апелляционный суд встал на сторону матери осужденного, и почти четыре года он провел в общем отделении львовского заведения. "Он не должен был находиться в принципе в этом учреждении, потому что, если бы эта история начинала происходить в Днепре, то там есть полиция, там есть спецсредства, там есть другой персонал, там предусмотрено, что в любой момент состояние пациента может выйти из-под контроля. Здесь это не предусмотрено", – объяснил тогда исполняющий обязанности главного врача Львовской психбольницы Александр Губарь.

Во львовской больнице парень устроил настоящий хоррор. Вскоре после освобождения его привезли обратно по просьбе матери, которую он пытался убить. Согласия на госпитализацию он не подписал – настаивал, чтобы его перевели в другое отделение, где он принудительно лечился за убийство отца почти четыре года. Получил от медиков отказ, вскоре устроил дебош. Медики вызвали полицейских, но как только больной их увидел, мигом забаррикадировался с заложниками. Некоторых из них он порезал осколками стекла. Трое пострадавших попали в больницу, двое – в реанимацию. Только после этого инцидента парень наконец был направлен в Днепр в больницу со строгим надзором. Полицейских, которые его обезвреживали, наградили за мужество.

СМИ писали, что во Львовской психбольнице, где произошел этот чудовищный случай, помещения с усиленной охраной не было, так как больница является учреждением с общим режимом. В связи с нехваткой кадров из-за недофинансирования, в отделении на 80 больных на момент, когда произошел инцидент (летом 2017 года), было только семь медиков. Заработная плата санитара в учреждении составляла лишь 2800 грн.

Отметим, что в сообщении на официальном сайте Минздрава говорится, что на момент начала реорганизации, 20 сентября, в Днепровской психбольнице было 655 пациентов. Заявления о переводе по месту жительства написали 267 из них.

Центр карательной психиатрии

Днепровская психиатрическая больница со строгим режимом – центр карательной психиатрии в Украине, который был создан во времена Советского Союза, говорится в тексте поста Супрун. "Это единственное лечебное учреждение в Украине со статусом сурового режима. Понятие "суровый" в этом случае – синоним карательных мероприятий, а не усиленной опеки", – сказано в нем.

В учреждении, по словам Супрун, содержатся пациенты со всей Украины, которые совершили общественно опасные действия, но в связи с психическими расстройствами были признаны судом не подлежащими осуждению. "Формально они должны были получать в учреждении надлежащую помощь и уход, но на практике это совсем не так. Вместе с сотрудниками МОЗ мы посещали это учреждение. Увидели ужасные условия, жестокое отношение к людям и отсутствие необходимого лечения", – написала и. о. министра здравоохранения, отметив, что в учреждении применялось только медикаментозное лечение, но отсутствовала терапия и социальная адаптация. "Люди больше не будут находиться в тюрьме, которая замаскирована под больницу", – почеркнула Супрун.

Параллельно с постом и. о. министра на официальном сайте МОЗ было опубликовано сообщение, в котором говорилось, что условия, в которых находятся пациенты Днепровской психбольницы со строгим режимом, унижают достоинство и противоречат международным нормативно-правовым актам про права человека. В туалет пациенты ходят исключительно по графику, при этом в дверь туалетов вмонтировано окно, а ночью в палатах оставляют включенным яркий свет, говорилось в сообщении. В подтверждение этих слов на сайте МОЗ были опубликованы фотографии.

Во времена СССР в больницу наравне с психически больными помещали здоровых людей – в рамках политической борьбы с инакомыслием. "Во время оккупации Украины Советами больница служила инструментом репрессивных органов. В нее отправляли абсолютно здоровых людей с сфабрикованным диагнозом "Вялотекущая шизофрения". Такого диагноза не существует нигде в мире, но для людей, таких? как правозащитник Леонид Плющ, которого также закрыли в этой больнице, этот "диагноз" служил поводом для политических преследований", – написала в Facebook Ульяна Супрун.

По словам Глузмана, по ложным диагнозам пациентами клиники были диссиденты и правозащитники. В нее был направлен и известный участник движения "шестидесятников" врач-фтизиатр Николай Плахотнюк. В единственном интервью, которое он дал до своей кончины, он рассказал об ужасных вещах, которые происходили в этой клинике в советское время. Санитарами в психбольнице были бывшие заключенные, они били и унижали пациентов, отбирали у них "стабилизаторы" лекарств, так как те имели наркотическое действие. Без этих препаратов люди были вынуждены переносить ужасные страдания.

При этом политических узников клиники содержали в одних палатах с людьми, которые на самом деле имели психические расстройства. Также в общие палаты помещали пациентов с открытой и закрытой формами туберкулеза (что категорически запрещено в связи с высокой угрозой заражения). С помощью препаратов здоровых людей превращали в "овощи": они прекращали узнавать родных, теряли социальный облик. Но, к счастью, действие этих препаратов не является необратимым: здоровым людям, в том числе Плахотнюку и Плющу, удалось восстановиться и вернуться к нормальной жизни. Плахотнюк после выхода из больницы создал семью, в браке у него родился ребенок.

Истории пациентов и узников Днепровской больницы хранятся в архиве, который представляет не только клиническую, но и историческую ценность. Всего в нем насчитывается не менее 7 тыс. историй болезней.

Закрыть легко, а куда деть психбольных?

Написавших заявления о переводе из Днепровской психбольницы со строгим режимом в Минздраве решили переводить в областные больницы, которые имеют отделения с усиленным надзором. В частности, на сайте Минздрава говорится о 12 психбольницах по Украине, "имеющих соответствующие условия, места и медицинский персонал" и готовых принимать пациентов из Днепра.

Заниматься этим поручили Сергею Шуму, который де-факто выполняет обязанности главврача в Днепровской психбольнице. Главврач Анатолий Кушнир и часть персонала Днепровской больницы нововведения Минздрава приняли в штыки. Кушнир ушел на больничный, на котором находится и поныне. Часть персонала уволилась. Главврач пытается заблокировать реорганизацию и вернуть возможность управлять психбольницей через суды, но пока процессы идут вяло. Сергей Шум с 29 ноября 2017 года работает на должности директора "Украинского мониторингового и медицинского центра по наркотикам и алкоголю МОЗ Украины". В 2008-2017 гг. он занимал должность заместителя директора Украинского научно-исследовательского института социальной и судебной психиатрии и наркологии Минздрава.

Одна из первых транспортировок закончилась побегом больного, который ранее был осужден за умышленное убийство. "По сведениям правоохранителей, 4 октября около 17:00 недалеко от поселка Новая Водолага из автомобиля медиков сбежал психически больной 27-летний мужчина. Оказалось, что скорая помощь сделала вынужденную остановку из-за нехватки топлива. Тогда мужчине и удалось улизнуть. Беглеца пять часов искали полиция и кинологическая служба, правоохранители прочесывали лес. К счастью, мужчину удалось найти и задержать в Новой Водолаге", – говорится в сообщении местных СМИ.

Как рассказал источник в Минюсте, факт побега обсуждался на совещании у генпрокурора Юрия Луценко, и тот был искренне возмущен, что опасных больных перевозили по Украине в обычных автомобилях скорой помощи, которые для этого не предназначены. В частности, тогда Луценко обратился к Минюсту по поводу того, что если уж и перевозить психбольных, то хотя бы в автозаках.

В то же время, как выяснилось, проблема намного глубже. Вопрос даже не в том, как перевозить психбольных, среди которых люди, представляющие огромную опасность для социума, а в том, куда их перевозить.

Здание Днепровской больницы устроено таким образом, что сбежать из нее невозможно. Нельзя сделать подкоп. За все время существования учреждения (с конца 60-х) было всего два побега. Первый побег был в 80-х, а второй – в конце 90-х, когда вооруженную охрану заменили санитарами со свистками, да и из-за общей ситуации в стране, когда в целом ослабел контроль, рассказал Семен Глузман.

В то же время во многих областных больницах, куда Минздрав решил переводить пациентов, нет ни условий, ни персонала, которые могли бы предотвратить их побег или бунт.

Из-за отсутствия государственной программы и финансирования ни одно из учреждений (которые есть в списке Минздрава для перевода пациентов Днепровской больницы) не переоборудовано для содержания лиц в условиях сурового режима, говорится в тексте письма Управления за соблюдением законов при исполнении судебных решений в уголовных процессах и других мер принудительного характера в местах несвободы ГПУ. Это письмо было направлено премьер-министру Владимиру Гройсману 2 октября 2018 года.

"Единственная в стране психиатрическая больница с суровым режимом не включена в список, а 14 других учреждений (на сайте Минздрава говорилось о 12) не имеют условий для содержания таких особо опасных лиц, чем дискредитируется цель проведения реформы в сфере судебной психиатрии и игнорируются вопросы безопасности как медицинских работников, так и пациентов", – говорится в тексте письма управления Генпрокуратуры.

В письме подчеркивается, что "вследствие невзвешенных действий Минздрава создаются предпосылки для множества чрезвычайных событий, невыполнения судебных решений и других крайне негативных последствий (ухудшение условий содержания, побегов крайне опасных пациентов, совершения больными убийств, причинение тяжких телесных повреждений, захват заложников, акты протеста медицинских работников, массовые увольнения подготовленных специалистов)". Отмечается, что в связи с отсутствием надлежащей охраны и оборудования учреждений на протяжении 2018 года "были допущены единичные случаи побега больных в Волынской, Кировоградской, Киевской, Львовской, Сумской и Черкасской областях".

"Вопреки порядку, предусмотренному ст. 92, 94 УК Украины ст. 19 "О психиатрической помощи, действия служебных лиц МОЗ по факту направлены не на проведение реорганизации учреждения (Днепровской психбольницы со строгим режимом), а на ее ликвидацию с дальнейшим переводом особо опасных больных в учреждения, не имеющие для этого условий", – сказано в тексте письма ГПУ. В нем рекомендуется отменить приказ о реорганизации.

Информация о неготовности принять пациентов Днепровской больницы другими клиниками подтверждается их письмами, которые были направлены в ГПУ. Происходит это в условиях отсутствия государственной программы, расчетов нагрузки на учреждения и государственного финансирования на реконструкцию". В частности, Черниговской областной психоневрологической больнице для создания условий безопасного содержания опасных больных необходимо 60 млн грн, больнице в Днепропетровской области – более 80 млн грн, в Винницкой области – 48 млн грн.

В письме и. о. главврача Днепропетровской клинической психиатрической больницы Михаила Андрейко начальнику отдела прокуратуры Днепропетровской области Борисову говорится, что решение вопроса "приема пациентов из Днепровской больницы строгого режима требует выделения дополнительных средств" в сумме около 63,6 млн грн.

До окончательного решения вопроса перевод больных был временно заблокирован решением Юрия Луценко, сказал Семен Глузман. Эту информацию подтвердил и источник в Минюсте. В то же время приказ о реорганизации Днепровской клиники все еще не отменен, и ясности о том, отказалась ли Супрун от своих намерений, нет. Главврач Днепровской клиники по-прежнему на больничном, а по факту ею управляет Сергей Шум.

Коррупции теперь станет больше?

Впрочем, предлагаемые Минздравом изменения вряд ли смогут искоренить коррупцию в этой сфере. По словам Глузмана, в Украине психиатрия очень подвержена возможным злоупотреблениям, а переход к ситуации, когда заключения о психическом состоянии пациентов будут выноситься на местах и, соответственно, там же (по месту жительства) последние будут удерживаться, лишь увеличивает риски "договорняков", поскольку растет количество мест удержания, количество вовлеченных людей и т.д.

"Известно, что на местах кум, брат, сват. Риски "договорняков" невероятно высоки. Возможна ситуация, что человек совершает убийство, его за определенную плату признают не подлежащим осуждению и отправляют на принудительное лечение. А далее могут и за полгода выписать. Все зависит от суммы, диагноза или ранга начальника, который за него похлопочет", – сказал Глузман. Если раньше было всего одно подобное заведение, и было легче отслеживать эти случаи, то теперь преступникам будет легче найти связи, чтобы оказаться в больнице, а не за решеткой.

В качестве примера, как это работает, Глузман приводит случай, когда в Днепровскую клинику строгого режима привезли мужчину, которого перевели из мест заключения (попал по приговору об убийстве) с диагнозом деменция (приобретенное слабоумие, стойкое снижение познавательной деятельности с утратой в той или иной степени ранее усвоенных знаний и практических навыков и затруднением или невозможностью приобретения новых). Врачи учреждения не увидели ни одного признака болезни: человек легко читал, пересказывал произведение о мировой дипломатии, а в этой книге 800 страниц. Врачи не исключали, что родственники мужчины купили диагноз за взятку. Они поставили вопрос о пересмотре дела по вновь открывшимся обстоятельствам: отсутствие диагноза. Суд назначил новую экспертизу. Но адвокату удалось договориться, и того направили вместо Киевского центра (как настаивали врачи) в Институт судебной и социальной психиатрии, а там ему подтвердили диагноз.

112