Правоохранителям Днепропетровщины скоро прибавится еще работы: из мест заключения ожидается массовый выход освободившихся заключенных.
Массовый досрочный исход заключенных обусловлен инициативой народных избранников, внесших изменения в ст. 72 Уголовного кодекса Украины, которые, попросту говоря, приравнивают один день пребывания в СИЗО к двум. В результате этого срок пребывания в исправительных учреждениях многих заключенных значительно сокращен, и многие уже собираются на волю. Представители днепропетровской полиции отнеслись к этому закону, мягко сказать, неоднозначно.
Выход значительного числа бывших осужденных на волю способен и без того усугубить сложную криминогенную обстановку в области. Это, в частности, дал понять на "горячей линии" заместитель начальника ГУ Национальной полиции в Днепропетровской области – начальник криминальной полиции подполковник Олег Грозь.
"Горячая линия", кстати, ярко продемонстрировала острую необходимость перемен в этой системе, сильно тормозящей и в раскрытии преступлений, и в привлечении к ответственности тех, кто их совершил. Например, позвонивший на "горячую линию" Максим с недоумением поведал о том, что уже и сам нашел людей, ограбивших и избивших его вместе с товарищем 7 ноября, и даже номер мобильного телефона одного из них направил следователю. Однако грабители и по сей день не задержаны.
Недоумение звучало и в рассказе еще одной жительницы Днепропетровска, подвергшейся разбойному нападению на территории Чечеловского (Красногвардейского) района Днепропетровска. "Это случилось четыре месяца назад. Я позвонила следователю и спросила, как расследуется мое дело? В ответ услышала: я не обязана перед вами отчитываться", – сокрушалась собеседница подполковника.
Впрочем, были звонки и более приятного содержания. Так, бабушка очень просила взять ее внука, закончившего юридическую академию, на работу в полицию. "Порядок набора еще не определен. Следите за информацией на нашем сайте", – ответил Грозь.
Другой позвонивший поблагодарил полицейских за то, что нашли его мобильный телефон, который не могли найти 2 года.